Медвежий угол

Размах истерии, охватившей брянские СМИ в 1960-м году в связи с судом над стилягами, вполне можно сравнить с недавней предвыборной лихорадкой в области. Тогда дело "Божьей коровки" стало, как бы сейчас выразились, информационной бомбой. "Брянский комсомолец" клепал статью за статьёй. Тех, кого не затронул в предыдущей, добил в этой. И по упомянутым проехался катком еще раз.

          Дело, глубоко взволновавшее общественность Брянска, закончено. Преступники из «божьей коровки», гнусные стиляги-пресмыкатели, получили по заслугам. Опустел зал заседаний областного суда, не слышно больше под сводами подчеркнуто сдержанного голоса судьи, нагловатых реплик обвиняемых, трусливых голосишек отдельных свидетелей. Но волна гнева трудящихся, всколыхнутая сообщением о подлых деяниях «божьекоровников», продолжает расти. На предприятиях, в учебных заведениях, на стройках, в общежитиях и дома они, одобряя решение суда, задают себе вопрос: кто же виноват в том, что объединение морально падших людей могло возникнуть и длительное время существовать?
          Большинство сходится  в том, что, кроме осужденных, виновны, прежде всего, родители стиляг, а также лица, угодливо предоставлявшие им квартиры для мерзких сборищ.
          Теперь, когда время суда  уголовного прошло, настал период суда общественного над всеми теми, кто был связан с подлой шайкой «божья коровка».        
( Read more... )

Дружеский шарж на всех участников "Божьей коровки", выполненный одним из главных ее "идеологов" Дмитрием (Митькой) Ивановым. Ближе к правому краю высокий молодой человек в белом плаще с воротником-стойкой - это первый брянский стиляга Эдик Шишлянников (Шиш). Четвертый справа в первом ряду с тростью Джон-хромой - "президент" БК. Остальных участников не запомнила ни по именам, ни по прозвищам. Слишком много ))
( Read more... )

Газета "Брянский рабочий", 6 октября 1960 г.
Крах «Божьей коровки»
(заметки из зала суда)
    Он идет по улице с девушкой. Подчеркнуто-узкие брюки, давно нестриженый затылок подпирает небрежно отогнутый воротник. Достает из кармана бутылку водки, запрокидывает и сосет. Она смотрит на него с невольным любова­нием: «О-о, какой особенный этот Герман!» А «особенный» отхлебы­вает из горлышка. Мысли у него тоскливые: «Плохо без денег. В ресторане бы сейчас сидеть, а не тащиться домой с поллитровкой. Хо­рошо еще Валька не заставила долго уговаривать». Ему девятнадцать лет, ей и того нет. Днем он явится с приятелем к ней за медицинскими бланками: надо же как-то на работе оправдать­ся. И так выговор за прогулы объя­вили. Правда, его это мало тронуло. «Шут с ним, выговором. Пусть трактор работает, он железный».
    А позабавиться иногда можно и без денег. Просится Анатолий Ц. в их компанию, они «за». Только условия ставят. Прежде всего - модная прическа. Кто сделает? Приходи к С. Тот приходит, и Герман с Олегом С. подстригают его садовыми ножницами. Потеха. Такой обезображенной головы во всем свете не сыскать. На их языке - «обкарнали под колорадского жука». Потом они ведут его на почтамт принимать в общество «божья коровка». Там уже ждут Сэм, Боб, Очки, Л. Церемония обставлена торжественно.
    - Встать, президент идет! - подается команда при приближении к столику Джона. Ц-ву пред­лагают присягнуть на верность принципам «БК». Вот некоторые: укоротить пальто на 15 сантиметров, уширить борта, отказаться от галстука, а носить бабочку, слушать только джаз, почаще бывать в рес­торане.
    Рядом люди пишут письма, у кого-то беда, он мучительно ищет слова в телеграмму, а они гогочут. Их предупреждают, но ведь они «особенные», они «свободные лич­ности». Кому не нравится, пусть ухо­дят, а им и в зале почтамта хорошо. Лишь появление милиционеров за­ставляет «свободные личности» пу­ститься наутек, бросив своего хро­мого «президента».
( Read more... )

"БОЖЬЯ КОРОВКА"
Неожиданное продолжение: рассказ брянского инженера Наума Непомнящего
Брянское время, № 19, 1992 г.
Непомнящий позвонил в редакцию, прочитав материал «Божья коровка» о знаменитом деле «стиляг-насильников» из Брянска (1960 г.). Оказыва­ется, в юности он вел дневник, с которым и разрешил познакомиться журналисту.
    — Те ребята, которым прилепили название «Божья коровка» и пришили уголовное дело, были моложе нас на два-три года. Впрочем, я их неплохо знал. Их любовные подвиги были чудовищно преувеличены. Не знаю, зачем это было нужно. К этому времени я уехал из Брянска, но приятели мне присылали вырезки о процессе, о нем даже знаменитая Татьяна Тэсс написала, переврав имена, придумав новые клички, ситуации. От ее очерков сходила с ума вся страна, но я ей больше не верил.
( Read more... )

Дело "Божьей коровки" ч. 1
Статья из газеты "Брянское время"  (№ 17, 1992 г.)
"Божья коровка". Дело "стиляг-насильников" из Брянска
    В отличие от катастрофы в кинотеатре «Октябрь», истории в свое время полностью замолчанной, об уголов­ном деле «стиляг-насильников» (1960 г.) в то время писалось необыкновенно широко. В двух областных газетах публиковались фотогра­фии остриженных «насильников» (удивительным образом человек на любой тюремной фотографии выглядит злодеем), отчеты с судебно­го процесса, письма трудящихся, в которых гневно клеймилась «банда ублюдков».
    Казалось бы, трудно понять, почему это заурядное бытовое дело обрело столь широкий резонанс — по скан­дальности и полученному эффекту его даже и не с чем сравнить. И все потому, что, наложившись на настрое­ние в тогдашнем обществе, оно было превращено из уголовного в полити­ческое.
    С той поры прошло много лет. Герои «Божьей коровки» (кто живой остался) состарились. И хотя тогда их фамилии были всем известны, се­годня называть их вряд ли корректно. Ограничимся именами, кличками, ко­торые они придумали друг другу. Ну а вернуться к нашумевшей истории понуждают обстоятельства, о которых поэт сказал: «...Все не так. Все не так, ребята!»
( Read more... )

Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6

Танцы нашего детства
Сороковые годы невозможно себе представить без танцев. Танцевали везде, где только представлялась возможность: танцевали во дво­рах, в парках, в кинотеатрах перед сеансами или просто на улицах, если из какого-нибудь окна играл патефон или аккордеон. Партнеров явно недоставало, поэтому женщины танцевали с жен­щинами.
Но все равно танцевали.
Самыми популярными танцами 40-х — 50-х го­дов были вальсы, танго, фокстроты и блюзы. Чуть позже польки и краковяки окончательно «сошли», а фокстроты и блюзы (по идеологическим сообра­жениям) переименовали в «быстрый» и «медлен­ный» танцы. Должны же мы были отмежеваться от пресловутого Запада!
Быстрый танец (фокстрот) танцевался в класси­ческой позе парного танца. Два с половиной шага вперед и назад, перемена направления, переходы. Наиболее форсистые пары размахивали сцеплен­ными свободными руками вниз-вверх в такт движения ног, напоминая дровоколов. Особым шиком было пройтись линдой - мелкими шажка­ми.
 В медленном танце (блюзе) партнер мог брать партнершу за талию обеими руками. Со стороны это выглядело интимно и не приветствовалось массами. Вообще парные танцы по-своему воспитывали рыцарское отношение к женщине. Многие из девушек тех лет и теперь вспоминают, с каким трепетом ожидали приглашения на танец. С каким волнением она проходила середину зала, ведомая партнером под руку.( Читать дальше )

Часть 1
Часть 2
Музыка нашего детства
Как только отгремела война, нашу жизнь вошла музыка. Стоило кому-то вынести баян или заиграть радиоле, тут же приходили люди, и начинались танцы. На самодельных эстрадах заезжие артисты исполняли на­родные куплеты на побежденных фашистов типа:
Капусту с картошкой я очень люблю
Айн, цвай, драй...
У редких счастливчиков сохранились довоенные пла­стинки и патефоны. Слушать их собирались толпами…
Мальчишки пальцем крутили самодельные диски с пла­стинками. Появились первые отечественные радиопри­емники «Балтика» и «Рекорд». Наряду с народной и военной музыкой звучали джазовые композиции, записанные еще в довоенные годы знаменитыми оркестра­ми Пола Уайтмена, Рэя Нобля, Джека Хилтона, Генри Холла, а также отечественными — Леонида Утесова, Александра Варламова, Виктора Кнушевицкого, песни запрещенных в то время Вертинского и Петра Лещенко.
Говорили, что в Брянске до войны были неплохие музыканты. Существовал даже женский семейный оркестр, игравший в кинотеатре. В нем играли чехи Борины и Стокласки. В пятидесятых годах в кинотеатре «Октябрь» перед сеансами играл небольшой ансамбль, в котором выделялись саксофонист Низяев и ударник Хасин. Особый интерес вызывал у публики Хасин. Он стучал на панцире черепахи, прикрепленном к барабану, или трещал на кастаньетах. Чтобы вытравить даже само понятие джаз, оркестры стали называть эстрадными. Вовсю развернулись глушилки в радиоэфире.( Читать и слушать )