biblus: (Default)
[personal profile] biblus
Продолжаю публиковать воспоминания Наума Непомнящего о послевоенном Брянске. Первую статью можно прочесть здесь
Статья вторая называется
Улицы нашего детства
Брянск нашего детства про­буждался от пения петухов и криков молочниц, разносящих по улицам молоко. «Молока надай!»— старались перекри­чать петухов груженные коро­мыслами с укрепленными на них гроздьями коричневых кувшинов молочницы. Они доставляли мо­локо из близлежащих деревень пешим порядком, и просто уди­вительно было, как они добира­лись до города в такую рань. 
Деревянные постройки послевоенного Брянска густо облепи­ли склоны Судков и сбегающих к Десне гористых улиц. Немно­гие кирпичные строения были или сожжены, или вовсе разру­шены войной. Довоенные кир­пичные здания были такой зна­чительной вехой в городской биографии, что каждому присва­ивалось название или номер: «1-я Советская больница», «2-я Советская больница», «Дома специалистов», «Пятый корпус», «Девятый корпус» и т. д. Разде­ленные Судками-оврагами райончики и улицы имели названия: «Петровская горка», «Покров­ская горка», «Карачиж», «Горо­дище», «Рабочая слободка», «Соловьи», «Лесные сараи», «Кирпичные выселки». 
«Городом» называлась часть улицы Калинина от завода «Дормаш» до «Дома офицеров». Естественно, все дороги вели в «Город». В «Городе» разме­щались базар, вокзал, ресторан, кинотеатр и все основные торго­вые точки. 
Центром города был базар и базарная площадь. Базар располагался на месте тепе­решней Набережной между Дес­ной и утесом-холмом. На левом берегу, напротив базара, к горо­ду подходила железнодорожная ветка. Пузатый паровоз серии СУ окутывал клубами дыма и пара пеструю толпу с кошел­ками, сумками, сетками, авось­ками и знаменитыми брянскими «парашютами». По оврагам, ле­сенкам, мощеным булыжником улочкам стекался в «Город» на­род. Было принято говорить «пошли в город» даже у тех, кто жил в районе площади Ленина или Карла Маркса. На месте теперешнего киноконцертного зала «Дружба» находился див­ной красоты, заросший деревь­ями холм, который почти отвесно нависал над базаром. Выходя главным фасадом на улицу Ка­линина, высился  полуразрушен­ный собор, одно из главных украшений старого Брянска. По холму, до самой его вершины, 
были разбросаны остатки ажур­ных оград, колоколен и прочих строений.  

СОБОР СОПРОТИВЛЯЛСЯ РАЗРУШИТЕЛЯМ
В тридцатые годы сумели уничтожить только главный вход и купол. Уже после войны его стены регулярно крошили, лома­ли отбойными молотками специ­ально выделенные солдаты. Не сумели осилить собственными силами, вызвали из Москвы подрывников и, наконец, в 60-е годы взорвали. О взрыве торже­ственно сообщили по радио и в газетах. 
На этом не остановились и срезали холм «до основания». затем на его месте возвели помпезный киноконцертный зал «Дружба», фонтан в форме план-шайбы токарного станка и пустынную набережную, на которой нынче выгуливают со­бак. 
А тогда справа от собора красовались арочные деревян­ные ворота — центральный вход на базар. По Калининской, по­дымая едкую пыль, тарахтели редкие «эмки», «полуторки», «трехтонки» или же ленд-лизовские «студебеккеры» и «вилли­сы». Их было меньше, чем пугливых лошадей, которые ша­рахались от машин, не слушая возчиков. 
Напротив базара, на стене теперешней школы рабочей мо­лодежи, висело огромное панно. Бравый румянощекий солдат, с лихим русым чубом из-под заломленной набок пилотки дер­жал в руке, как бы угощая, раскрытую пачку папирос «Каз­бек». В другой руке он держал уже дымящуюся колечками, на­половину скуренную папиросину. Весь его вид выражал до­вольство и силу. Внизу призывно алела надпись: «На папиросы не сетую. Сам курю и вам советую!» До борьбы с курением дело еще не дошло. 

КТО КАК СТРОИЛСЯ
Дома тогда росли, как грибы. Никто не ждал квартир от государства — каждый строил, из чего мог и как мог. Пленные немцы построили кинотеатр «Ок­тябрь», драматический театр, библиотеку. Немцы марширова­ли по улицам строем, без конвоя и пели незнакомые песни. После работы они ходили по домам подрабатывать: копали огороды, заготавливали дрова. За это их кормили горячим, давали хлеб или картошку. После победы народ, кажется, простил солдат и видел в них лишь несчастных людей. Даже принародная казнь нескольких фашистских генера­лов на сооруженных напротив теперешнего ЦУМа виселицах не вызвала особых эмоций.
После войны строили все, а тем, кто не мог строить сам из-за перегруженности на ответ­ственной государственной служ­бе, дома строило государство. Чем выше человек занимал дол­жность на госслужбе, тем пре­стижнее оказывался дом. Рядом с парком на улице Горького появился особняк первого секре­таря обкома Матвеева. Позже в этом доме разместилась гости­ница обкома партии. Напротив, через дорогу, поднялся особняк начальника КГБ Баранова. Ны­не там детский сад «Ягодка». Для сменившего Матвеева на посту первого секретаря Бондаренко построили новый особняк по улице Октябрьской. Сейчас там сад-ясли № 15. Особняки были обнесены глухими забора­ми и тщательно охранялись даже от вездесущих мальчишек. На самых тихих и зеленых улицах Октябрьской и Горького строились дома для работников партийных и государственных учреждений. Напротив «бондаренковского» особняка возвели так называемый «обкомовский дом». Одними из первых постро­или здания обкома партии и ко­митета госбезопасности. Позже подо всеми этими строениями сооружались объединенные в од­ну систему атомные убежища.

ЗНАМЕНИТЫЙ МАКОВСКИЙ  
Чтобы стать знаменитостью, не обязательно было быть на­чальником. Сразу же за ба­зарными воротами посетители натыкались на треногу фотогра­фа Фимки Маковского. Около треноги всегда роилась толпа, и звучал смех. Фимка Маков­ский — легендарная фигура брянского рынка. Невысокий, задиристый, с лукавой улыбкой на лице, он не пропускал мимо ни одного человека, находя для каждого шутку, каламбур, анек­дот или ехидное замечание. На треноге стоял видавший виды аппарат, и висела реклама «Фо­тография-пятиминутка». Рядом в тазике плавали готовые фото­карточки, среди которых кли­енты разыскивали свои портре­ты. 
— Вот я! — радостно воскли­цал нашедший. 
Фимка доставал мокрую фото­карточку и, сняв картуз с кли­ента, пришлепывал ее тому на лысину, водружая сверху кар­туз. «Иди, гуляй, дорогой! Пока походишь по базару — отглянцуется, сама отскочит!» 
Фимка Маковский был ча­стник и до поры до времени успешно конкурировал с госу­дарственными фотоателье. Он был последним из могикан и дер­жался даже тогда, когда не выдержали борьбы такие гранды частного бизнеса, как зубные техники сестры Рейдер, озоло­тившие улыбки доброй половины горожан. 
Против него вели борьбу с по­мощью прессы и «комсомольских прожекторов», сооружая стенды с его «халтурными» снимками и сопровождая их ехидными стишками. Наконец его докона­ли. И тренога фотографа с база­ра исчезла.
 
БРЯНСКИЕ ГОЛУБЯТНИКИ 
На рынке в базарные дни яблоку негде было упасть. Ряда­ми стояли молочницы, торговали овощами и фруктами, продавали птицу и скот, речную рыбу и раков, пластинки и патефоны, одежду и ткани. 
Тут же торговали, промышля­ли свинками, певчими птицами и голубями. Голубятники соби­рались в отдельном уголке у ке­росиновой лавки, рассматривали голубей и хвалились «охотой». Голубятники называли друг дру­га «охотниками», а голубятня именовалась «охотой». Было не­сколько десятков различных игр на голубей. За пойманного чу­жого голубя — «чужака» плати­ли выкуп. На каждой улице имелось по нескольку «охотни­ков», которые на утренней и ве­черней заре свистали, поднимая в небо тряпками, прикрепленными к шестам, разномастные стаи голубей. 
В Брянске почему-то держали голубей николаевской породы или «тучерезов». Вокруг все области — Смоленская, Орлов­ская, Калужская, Московс­кая — водили короткоклювых голубей (почтарей, бойных, кос­матых). Но в Брянске кто-то, видно еще до революции, развел николаевских, а косматых и бой­ных не любили, называя их презрительно «куркотами». Ча­сами вся улица стояла, задрав головы в небо, любуясь полетом белохвостых «бабочек». Самым лучшим голубем считался тот, что летал, почти не описывая кругов, — на одном месте. Такие голуби стоили баснословных де­нег. Из-за голубей-чемпионов возникали ссоры и драки. О них ходили легенды.
 
ВЕРТЕПЫ 
Правее базара, на том месте, где сейчас высится стела в честь трудовых резервов, прямо напротив горки Фокинской ули­цы, стояло здание ресторана. Поначалу его назвали «Моск­ва», но в соответствующих ин­станциях решили, что пить в «Москве» аполитично, и его быстренько переименовали в «Десну». В «Десне» пей хоть до упаду, но не позорь столицу Родины!      
Место выбрали неудачно, так как послевоенные машины едва  осиливали подъем на гору. Было несколько случаев, когда, сорвавшись, машины таранили ресторанную стену. В те времена <рестораны посещали одни мужчины. О женщинах, которые бывали в ресторане, тут же узнавал весь город, и это было неизгладимым пятном на их репутации. 
Говорили полушепотом: «А знаете, она в ресторан ходит!» 
Основными посетителями ре­сторана являлись офицеры ра­сквартированного в городе авиа­ционного полка, деловые люди с базара и редкие командированные. Ресторан был небольшой, обставленный в старом стиле. В нем царили уют и скромность нэповских времен: в холле стояли фикусы.

Статья напечатана в газете "Брянское время" № 25, 1992 г.
This account has disabled anonymous posting.
If you don't have an account you can create one now.
HTML doesn't work in the subject.
More info about formatting

Profile

biblus: (Default)
biblus

June 2013

M T W T F S S
     12
3456789
101112 13141516
17 181920212223
24252627282930

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 14th, 2025 02:03 pm
Powered by Dreamwidth Studios